России следует поддержать реорганизацию сирийских спецслужб, опираясь на собственный опыт — для того, чтобы укрепить свое влияние в стране

С тех пор, как Россия вмешалась в сирийский конфликт в 2015 году, Москва активно участвует в реформировании местных вооруженных сил, чтобы повысить боеспособность отдельных подразделений Сирийской арабской армии (САА) и сформировать структуры, которые будут ей подконтрольны. Теперь Россия должна решить, как она может помочь в проведении реформы сирийских спецслужб. Следует ли ей ограничиться минимальными изменениями или пойти по пути полной перестройки?
Москва заинтересована в реформе сирийских спецслужб — это укрепит ее позиции в стране и одновременно ослабит там влияние Ирана. Благополучие российских военных, а также экономических структур и граждан России в Сирии напрямую зависит от качества сирийских спецслужб.
Однако до сих пор неясно, какими инструментами располагает Россия для проведения такой реформы. Сирийские спецслужбы тесно связаны с руководством страны. Решения о назначениях на высокие посты принимаются в узком кругу семейства Асада. На этот процесс оказывает влияние и Тегеран, состоящий в доверительных отношениях с Дамаском, но к российскому вмешательству в эту деликатную сферу режим Башара Асада относится более настороженно.
Вместе с тем Дамаск, разумеется, заинтересован в повышении эффективности собственных специальных и разведывательных служб. По мере снижения интенсивности внутреннего конфликта роль вооруженных сил будет падать, а значение спецслужб, наоборот, расти, и сирийскому режиму придется принять определенную помощь России в их реформировании.
В этой статье рассматриваются три возможных сценария реформы сирийских спецслужб и оцениваются перспективы развития военной контрразведки, внутренних и пограничных войск, напрямую связанных со сферой безопасности.
Каждый из рассмотренных нами сценариев исходит из конкретного российского/советского опыта. Учитывая недостаток доступной информации, эти сценарии носят несколько умозрительный характер. Основное внимание будет уделено российскому влиянию на сирийские спецслужбы и на готовность отдельных структур принимать российское участие.

Внешние и внутренние факторы

СИРИЙСКИЕ СПЕЦИАЛЬНЫЕ СЛУЖБЫ

В Сирии действуют четыре самостоятельные структуры безопасности. Их можно разделить на «военные» — Военная разведка (ВР) и Воздушные разведывательные силы (ВРС), а также «политические», формально входящие в состав МВД, — Главное управление безопасности (ГУБ) и Управление политической безопасности (УПБ). В каждой из двух политических служб безопасности существуют собственные управления внутренней безопасности и внешней разведки. Такая же ситуация наблюдается и в военных спецслужбах, которые вместо решения узкого круга задач военной разведки дублируют сферу политического сыска, которым занимаются также и ГУП с УПБ.
У этого разделения обязанностей между сирийскими спецслужбами долгая история. ВРС задумывались как структура, наиболее приближенная к Хафезу Асаду (президент Сирии с 1971 по 2000 год, отец нынешнего президента Башара Асада. — Ред.), который сам был военным летчиком. ВРС должны были также держать под контролем деятельность иных спецслужб и в итоге фактически превратились в самостоятельный орган госбезопасности, имеющий свою собственную внешнюю разведку, контрразведку, а также структуры по борьбе с антиправительственной деятельностью. Пытаясь предотвратить чрезмерное усиление конкурирующих партнеров, другие спецслужбы также создали подобные структуры.
Такое разделение обязанностей делает невозможным чрезмерное усиление одной из спецслужб: оно блокирует возможные заговоры отдельных ведомств против режима, но вместе с тем снижает их производительность. Неэффективность проявляется в дублировании функций в каждом ведомстве — а это препятствует осуществлению прямых функций. Поэтому главная задача реформы заключается не столько в сокращении спецслужб, сколько в разделении их полномочий и оптимизации их деятельности.
ИРАНСКИЙ ФАКТОР
После вовлечения России в сирийский конфликт структуры военной разведки — ВР и ВРС — стали в большей степени ориентироваться на Иран. Это отчетливо проявилось в их противодействии российским инициативам в провинции Дераа. В то же время ГУБ и УПБ поддерживали более тесные связи с Россией. По мере нарастания российско-иранского соперничества в Сирии будет обостряться и конкуренция между проиранскими и пророссийскими службами.
8 июля 2019 года сирийское правительство полностью сменило верхушку аппарата политической безопасности. Многие высокопоставленные офицеры были смещены со своих постов или отправлены на пенсию, а Али Мамлюк стал вице-президентом по делам безопасности. Некоторые предполагают, что за этими перестановками стоит Россия, однако, другие источники считают, что ее роль преувеличена. Этими назначениями сирийский президент Башар Асад пытается ослабить напряженность между Россией и Ираном. Это его личная инициатива, которую он реализует с оглядкой на Тегеран, при этом учитывая интересы Москвы.
Очевидно, что иранское влияние будет сохраняться в Сирии на протяжении длительного времени, несмотря на формирование новых переходных ведомств или принятие новой конституции. Отслеживание деятельности проиранских элементов в вооруженных силах и недопущение усиления их влияния должны стать одним из приоритетов сирийских спецслужб и военной контрразведки. Реформа спецслужб, связанных с министерством внутренних дел, на которое Россия имеет влияние, может позволить создать противовес иранскому влиянию в вооруженных силах.

Применение российского опыта

СЦЕНАРИЙ ПЕРВЫЙ: КОНСОЛИДАЦИЯ ПОД ЭГИДОЙ МВД

Оказывая Сирии помощь в реформировании спецслужб, Россия может применить один из трех подходов. Первый сценарий будет во многом повторять проект создания Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР в 1991–1992 годах. В этом случае ГУБ и УПБ превратятся из фактически самостоятельных ведомств в структурные подразделения МВД. Это значительно укрепит министерство и наделит его реальными полномочиями в сфере ведения внешней разведки и контрразведки.
Кроме того, в состав МВД можно перевести многие пророссийские элементы из рядов САА, такие как «Силы тигра» или 5-й штурмовой корпус. Также в МВД вошли бы уже сформированные ГУБ и УПБ полевые войска и различные пророссийские группировки, чьи ополченцы не имеют статуса военнослужащих, такие как «Охотники за ИГИЛ» (ИГИЛ — террористическая организация, запрещенная в РФ). Россия уже приложила усилия по формированию силовой составляющей МВД, создав Сирийские силы специального назначения МВД.
В составе МВД можно также развернуть пограничные войска, которые будут контролировать регионы сирийского северо-запада и иракского и иорданского пограничья. Контроль над этими регионами важен, потому что именно там проходит так называемый «шиитский коридор» из Ирана через Ирак и Сирию в Ливан. России необходимо иметь здесь собственный военный ресурс, который не был бы связан с Ираном. Реформированное и усилившееся МВД может стать структурой, способной выступать в роли противовеса вооруженным силам и военной разведке.

СЦЕНАРИЙ ВТОРОЙ: ОПТИМИЗАЦИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Второй сценарий предполагает исключить дублирование функций между ведомствами безопасности путем изменений в их структуре, а не за счет усиления одной из них или сокращения их количества.
Например, разведка Военно-воздушных сил (ВВС), как наиболее приближенная к сирийскому руководству структура, может быть переформирована в аналог российской Федеральной службы охраны (ФСО). Она будет специализироваться на охране высших должностных лиц и на обеспечении безопасности наиболее важных правительственных объектов. Это новое ведомство можно вывести из состава вооруженных сил и превратить в отдельную государственную службу.
В свою очередь, ГУБ и УПБ станут независимыми структурами безопасности и разделят между собой функции внутренней безопасности и внешней разведки, то есть будут превращены в аналоги российских Федеральной службы безопасности (ФСБ) и Службы внешней разведки (СВР). Оба ведомства будут полностью выведены из состава МВД и станут самостоятельными органами безопасности. Им также будут переданы соответствующие подразделения из разведки ВВС и Военной разведки, отвечающие за ведение политической разведки и внутреннюю безопасность.
В компетенции Военной разведки должны остаться лишь специфические военные вопросы, касающиеся доступа к информации о реформах вооруженных сил и отношений с иностранными оборонными ведомствами, а также получения разведданных о вероятных противниках и расположении его военных объектов. В этом сценарии Военная разведка должна быть полностью передана под контроль Генерального штаба.

СЦЕНАРИЙ ТРЕТИЙ: НОВОЕ МИНИСТЕРСТВО ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

По мнению некоторых аналитиков, самое простое решение для трансформации сирийских спецслужб заключается в создании единого органа политической безопасности — например, министерства государственной безопасности. Это ведомство можно поставить под контроль законодательного собрания — это представляется весьма важным для предотвращения возможных злоупотреблений со стороны этой структуры. В состав этого органа вошли бы ГУБ и УПБ, а также отделы и управления, ответственные за решения задач внутренней безопасности и внешней политической разведки из состава ВР и ВРС.
В этом сценарии сочетаются особенности первых двух. Он также предполагает слияние разведки ВВС и Военной разведки в единый разведывательный орган с изъятием из сферы деятельности этих структур функций политической разведки. В рамках этого сценария также допускается создание органа безопасности, непосредственно ответственного за личную охрану президента, высших должностных лиц и правительственных объектов.

Оптимизация сферы безопасности

ВОЕННАЯ КОНТРРАЗВЕДКА (ВКР)
Важным вопросом реформирования сирийских спецслужб является создание эффективной военной контрразведки, которая будет препятствовать проникновению в ряды сирийских вооруженных сил вражеской агентуры. В сферу деятельности этой структуры также должно войти искоренение коррупции в рядах вооруженных сил. Коррупция способна значительно подорвать боеспособность сирийских вооруженных сил в постконфликтный период, когда основным занятием командного состава высшего и среднего звена будет поиск путей личного обогащения. Россия уже предложила САА создать комитет контроля для борьбы с коррупцией.
Есть два пути реформирования ВКР: вычленение в рамках самих вооруженных сил особой структуры, подотчетной министерству обороны и генеральному штабу, или создание особого органа в рамках политической службы безопасности. Это бы обеспечивало независимость работы этого органа от командования вооруженных сил.
ВНУТРЕННИЕ ВОЙСКА И НАЦИОНАЛЬНАЯ ГВАРДИЯ (ВВ/НГ)
Проблема создания военных формирований, не подчиненных министерству обороны и в то же время способных решать широкий спектр военных задач, частично затрагивалась в рамках первого сценария.
В Сирии действует много вооруженных группировок с неопределенным статусом, сохранение которых было бы сопряжено с меньшими издержками, чем попытки роспуска. Примером могут служить Национальные силы обороны, которые в одном из сценариев могли бы составить костяк внутренних войск (ВВ) и войск национальной гвардии (НГ). В состав ВВ/НГ можно включить формирования оппозиции и Сирийские демократические силы, а их положение, как и в целом деятельность ВВ/НГ, прописать в отдельном законе. Сотрудники этой структуры могли бы получить особый статус или быть приравнены к военнослужащим.
ВВ могут находиться в составе МВД в качестве сил внутренней безопасности, которые могут быть развернуты наряду с Национальными силами обороны или некоторыми подразделениями быстрого реагирования, чья задача будет состоять в подавлении внутренних беспорядков. В свою очередь, в состав национальной гвардии вошли бы прежде всего силы племен, отдельные формирования из меньшинств — христиан, друзов, а также оппозиционные группировки. То есть НГ будет некой «альтернативной армией», возможно, отдельным ведомством.
При интеграции оппозиционных и курдских формирований в ВВ/НГ можно учесть и российский опыт. После чеченского конфликта из амнистированных бойцов чеченских формирований были созданы отдельные подразделения. Теперь большинство этих чеченских формирований вошли в образованные в 2016 году Войска национальной гвардии России.

ПОГРАНИЧНЫЕ ВОЙСКА (ПВ)

Целесообразным представляется формирование в постконфликтной Сирии полноценных пограничных войск, наделенных полномочиями разведывательной деятельности. В отличие от НГ и ВВ, пограничные войска не должны создаваться из местных формирований, поскольку это увеличило бы риск контрабанды и злоупотреблений. Если пограничные части не будут связаны какими-то общими интересами с жителями приграничья, то это даст возможность беспрепятственно отслеживать трансграничную торговлю.
Кроме того, ПВ должны решать задачи по борьбе с ИГИЛ и иными террористическими группировками, маневрирующими на пустынных территориях сирийско-иракского приграничья, и по сдерживанию дальнейшей иранской экспансии в Сирии через «шиитский коридор», а также не допускать взаимодействия группировок, аффилированных с Рабочей партией Курдистана, через сирийско-турецкую границу.
ПВ могли бы войти в состав ведомства, которое будет отвечать за внутреннюю безопасность, например, МВД в первом сценарии или министерства государственной безопасности в третьем. Хотя возможно и создание отдельной государственной службы пограничных войск или охраны границы.
Необходимость реформы спецлужб
Если сирийские спецслужбы не будут реформированы, в послевоенный период конкуренция между ними может обостриться — особенно если учитывать, что многие вооруженные формирования действуют под их началом. Это может вызвать внутренние конфликты между различными ведомствами, контролирующими многие денежные потоки в сирийской экономике.
Возможное возрождение ИГИЛ в форме исключительно подпольной структуры, опирающейся на тайные ячейки, потребует от сирийских спецслужб дополнительных усилий по предотвращению терактов. В настоящее время сирийские спецслужбы не располагают для этого необходимыми ресурсами. Кроме того, обмен информацией между спецслужбами разных стран играет важную роль в борьбе с терроризмом.
Оставаясь основным партнером Сирии, Россия может укрепить авторитет местных спецслужб. Ей следует продолжать оказывать им поддержку посредством подготовки сотрудников в России, а также обучения контртеррористических отрядов быстрого реагирования. Политики должны рассмотреть перечисленные выше сценарии для того, чтобы добиться конкретных перемен на пути к консолидации сирийского государства.
Кирилл Семенов
carnegie.ru