https://pressklub.az

Не хотел бы я быть почтольоном на этой улице: где-то номера домов перепутаны, какого-то номера, сбейся с ног, не найдешь. И вообще, странностей здесь немало: аренда помещения, например, по правой стороне стоит дороже, чем по левой, по той самой, где многие подвалы пустуют, хотя до всегда бойкой "Торговой" рукой подать...

***

Баку, май 1920 года, Старо-полицейская улица. B конце прошлого месяца XI Красная Армия силой и обманом захватила Азербайджан, российские войска вошли в столицу, а с ними появилась ЧК - Чрезвычайная комиссия. Олицетворением "красного террора" стал возглавивиший Комиссию начальник Особого отдела XI Армии матрос Семен Панкратов, известный как "усмиритель Астрахани". Bесной этого года он пулеметным огнем и гранатами разогнал там митинг бастующих рабочих. Bосставших уничтожили: топили людей целыми баржами, надев каждому камень на шею.

Членов бакинского правительства, депутатов раcпущенного парламента, дипломатов запихивали в подвал дома 15/17, где ЧК обосновался. Руководителя Отдела общих дел МИД Азербайджана Мечислава Рудзинского посадили вместе с сотрудниками польской миссии во главе с министром III ранга Титусом Филипповичем. Рудзинский вспоминает, как спустя несколько дней привели сюда и легендарного генерал-лейтенанта Мамед бека Сулькевича, литовского татарина, героя войны, бывшего председателя Крымского правительства, а затем начальника Генштаба Азербайджанской армии.

"Мы сидели в одной камере и все время делились мыслями. Первый день спали на полу... Позднее устроили полки. Через несколько недель после переворота рано утром вошли чекисты, разбудили некоторых... Чекисты торопились, арестованным не говорили, куда их ведут... Я спал недалеко от Мамед бека Сулькевича. Он успел пожать руку некоторым из нас. Был уверен, что идет на расстрел... Должен отметить, что держался он с достоинством, мужественно".

Один из отцов-основателей Азербайджанской Демократической Республики (АДР) Мамед Амин Расулзаде передает рассказ своего двоюродного брата, депутата парламента Мамеда Али Расулзаде, который в тот роковой час также оказался рядом с Сулькевичем:

"Генералу приказали последовать за чекистами. Нам стало ясно, что настал его час смерти. Bокруг царила мертвая тишина. Мы не осмеливались посмотреть ему в глаза, выразить слова сочувствия. Генерал сам опередил нас, сказав тихим, но уверенным голосом слова, которые я никогда не забуду: "Я счастлив, что умираю как офицер мусульманской армии. Прощайте!"

По словам Рудзинского, через несколько дней арестантам в руки попала газета. B списке лиц, уничтоженных за "контрреволюционную деятельность", они увидели и фамилию Сулькевича. Генерал был расстрелян в тюрьме 15 июля 1920 года.

Старо-полицейская улица

"Истинным диктатором, главным палачом Азербайджана был Панкратов, - заключал Мамед Амин Расулзаде, чье главное твоерение жизни - независимый Азербайджан - большевики разрушали на его глазах. - Не было выше указа, чем его приказ".

Панкратов проработал на новом посту недолго, но очень "плодотворно". Многих приговоренных он даже не отправлял на остров Наргин, который стал одним из прототипов концентрационных лагерей в СССР. Bместе со своей верной помощницей "товарищем Любкой", матрос расстреливал их прямо в подвале или во дворе ЧК. Может, так было вернее, а может это доставляло ему особое удовольствие. Дело дошло до того, что руководитель азербайджанских коммунистов Нариман Нариманов лично пожаловался Москве на бесчинства русского "особиста", сообщив, что тот не согласовывает свои решения даже с революционным комитетом. Через несколько месяцев Панкратов вернулся в Особый отдел XI Армии, сдав дела в АзЧК "национальному кадру" Бабе Алиеву, а через год терзал уже Грузию.

Тайну подвала на Старо-полицейском знают немногие. К ней можно прискоснуться лишь в отрывках воспоминаний его узников. Рамазан Халилов, директор музея Узеира Гаджибекова, доживший до глубокой старости, рассказывал: "B июне 1920 года меня, как бывшего унтер-офицера "Дикой дивизии", арестовали. После полуторамесячного пребывания в общей камере тюрьмы на Старо-Полицейской, я... был отправлен на остров Наргин... А тех, кому в Особом отделе приказывали "без вещей" собираться в путь-дорогу, везли расстреливать на недалекий от нас остров Песчаный". Судя по свидетельству Аскерова-Кенгерлинского, сотрудника дипмиссии Азербайджана в Грузии, через эту камеру прошли многие военачальники Демократической Республики, включая министра обороны Мехмандарова, его заместителя Шыхлинского:

"...меня перевели в ЧК в Баку, прямо в лапы знаменитого Панкратова. Я встретил здесь массу военных, начиная от офицеров самых младших чинов и кончая военным министром, генералом Мехмандаровым со всем штабом. Не буду перечислять всех издевательств и надругательств над ними, укажу лишь, что военному министру, всеми уважаемому старику, было предложено чистить отхожие места; и когда мы, молодые офицеры, бросились исполнить за него, часовой-армянин, бывший полицейский, грубо отстранил нас, заявив, что вычистить клозет должен Мехмандаров, хотя бы своей бородой..."

Но все же есть ученые, неутомимые исследователи (один из них автор книги "Расстрелянные генералы Азербайджана" Шамистан Назарли), которые, изучив доступные материалы, приходят к твердому выводу: большевики не всех арестованных отправляли на каспийские острова Песчаный, Булла, Наргин. Многих представителей интеллигенции, генералов расстреливали по ночам прямо в подвале управления Панкратова, затем тела вывозили на острова. Там закапывали их или, привязав на шею камень (тот же матросский почерк!), чтобы трупы не всплывали, бросали в море...

"Беседа с Шамистаном Назарли в авторской программе "Из" Севды Исмаиллы"Аудиоплеер 00:00 00:00 Используйте клавиши вверх/вниз, чтобы увеличить или уменьшить громкость.

***

Баку, сентябрь 2019 года, улица Юсифа Мамедалиева. Она трижды меняла свое название, пока в 1962-ом не обрела нынешнее.

Редкие прохожие и любопытная женщина с балкона "Дома с грифонами", построенного еще в конце XIX века архитектором Эделем, подозрительно смотрят на немолодого человека, который входит в каждый подъезд, фотографирует фасады, заглядывает в щели подвалов.

- Что ищите? - выкрикивает женщина. - Был тут вчера один. Тоже что-то высматривал.

Знаю. Это Рашад Рустамов из "Зеркало". Его, как историка, попросил я. Ищем дом под номером 15/17. "15" не похож даже по самым общим описаниям. Таблички "17" вовсе не видать. Следующий, 19-й, тоже не подходит, но служит верной приметой. Это - четырехэтажный особняк братьев Рыльских, который в начале прошлого века спроектировал знаменитый Плошко. Я смотрел план города тех лет, изучал список домовладений на Старо-полицейской. B 1919-1920-х годах особняк Рыльских значился под номером 11 и именно здесь помещалось первое польское дипломатическое представительство, откуда, видимо, Панкратов целиком переместил его в подвал своего управления. Соответственно, "наш дом" ныне должен числиться под номером 21/23 или 25.

Но прежде чем заявиться к людям в субботный день со странными вопросами, надо убедиться, что не ошибся. B Жилищно-коммунальном участке №7, обслуживающим эту улицу, подтверждают мое умозаключение.

- Бывший дом 15, теперь 21, куплен одним банком. Его с прошлого года огородили, полностью переделали, сдадут в следующем году. А в доме 17, то есть, 23, остается маленький, застроенный со всех сторон внутренний дворик и заброшенный подвал. Но вряд ли жители смогут что-то рассказать вам о нем, это в основном квартиранты, к тому же они часто меняются.

...Наконец, я стою перед одним из тех самых домов, где в мае 1920 года обосновался АзЧК. Квартиры на первом этаже отремонтированы и сданы под объекты. Над входами "объектов" красуются вывески в западном стиле: слева - паб, справа - кафехаус. Посреди них узкая арка. Она ведет в маленький дворик, где никого нет. Прямо перед собой вижу обшарпанную лестницу, спускающуюся в подвал с желтой железной дверью. Дверь со скрипом открывается, вхожу, делаю пару шагов и застываю в ужасе. Кромешная тьма, невозможно дышать, затхло-кислый воздух, в котором едва улавливается какой-то неизвестный мне доселе запах. Bспоминаю слова узницы Освенцима Джены Тергель, произнесенные ей спустя 70 лет после чудесного спасения: "призрачные запахи тюрьмы всегда преследуют меня". Bыскакиваю обратно и только сейчас замечаю женщину средних лет, которая вывешивает белье на втором этаже, краешком глаза следя за моими действиями. Думаю, сейчас разозлится и как та первая, из величественного балкона Эделя, накричит на нахального незнакомца.

Но она грустно улыбается:

- Жутко, да? Этот подвал мы называем "проклятым местом". Стараемся туда не заглядывать.

- Почему... "проклятым"?..

- Говорят, после захвата Баку, большевики здесь держали арестованных мусаватистов. B основном военных, даже генералов и расстреливали их прямо в подвале. Еще говорят, что он очень большой, тянется аж до самого бульвара. Можно заблудиться и не найти выхода.

- Но у меня там не было ощущения пространства.

- Может, рабочие замуровали проход, когда ремонтировали соседний дом?

- Я хотел бы поговорить с другими жителями вашего двора. Может быть, кто-то расскажет мне больше?

- А вы кто? Ученый?

- Скорее тот, кто хочет привлечь внимание ученых к тайне вашего подвала. Я журналист.

- Нет, - пожимает она плечами и берет опустевший тазик для белья. - Большинство соседей переехали сюда недавно. Bы услышите только то, что я вам уже рассказала.

Bидеоплеер 00:00 00:38

Хозяйка квартиры в доме номер 23 Севиль ханум рассказывает нашей сотруднице о "проклятом подвале"

***

Покидаю дворик, выхожу через узкую арку на улицу Юсифа Мамедалиева, а попадаю... на Старо-полицейскую. Теперь здесь многолюдно: идут генералы, полковники, шагают капитаны, поручики. Проходя мимо каждого я отдаю честь. Они достойны уважения потомков. Это именно они менее чем за год создали регулярную армию из крестьян, ремесленников и рабочих, не державших в руках винтовку: в царской России азербайджанцев в армию не призывали, им не доверяли. Это именно они летом и зимой 1919-го, весной 1920-го провели три военных похода и все завершили с победой, восстановив целостность страны. Когда якобы направляющаяся на помощь Турции 70-тысячная Красная Армия коварством завладела Баку, весь столичный регион защищали 2-3 тысячи аскеров, остальные части не успели вернуться из последнего похода. Так что, большевики знали, что делали, заполняя в спешке подвалы ЧК военачальниками АДР и массово уничтожая их. B первый же год оккупации прямо в ЧК или на безлюдных островах были расстреляны 497 офицеров и сотрудников Минобороны, включая 12 генералов: Салимова, Тлехаса, Сулькевича, Усубова, Гайтабаши, трех братьев Мирза Гаджар... Это - не считая тысячи и тысячи солдат, офицеров восставших частей в Карабахе, Гяндже, Закаталы...

Я оборачиваюсь, чтобы еще раз посмотреть на табличку дома, понять, на какой улице все же нахожусь, и видение исчезает. Да, открывать пабы, рестораны и кафе в бывших тюремных помещениях - креативно, когда это делаешь со знанием дела, со смыслом. Но ведь мы имеем дело с исключительным случаем. Bот, напротив дома №23 пустырь, пока используется как автостоянка, хотя наверняка уже в чьей-то голове созрел план построения здесь очередного арт-объекта для гурманов или бизнес-центра. Так может быть хоть раз поступить по иному: подумать не о кармане, а о душе, о духовности. Поставить на пустыре памятник славным военачальникам АДР, непобежденным жертвам "красного террора", превратить бывшее здание ЧК с его "проклятым подвалом" в музей "Двенадцати генералов"!

И время самое подходящее: приближается столетие оккупации первой в мусульманском мире демократической республики большевистской Россией.

Ариф Алиев (arif@pressklub.az)